Страж раны - Страница 60

— Оу, Ростислав, вы здесь? Я так и думал, — Тэд появился неожиданно и присел рядом, возбужденно потирая ладонью то лоб, то вихрастый затылок. — О'кей, кажется, этот парень знает, что делает. Представляете, он за пару минут сумел научить мадемуазель Берг своему эсперанто…

— Это не эсперанто, — усмехнулся капитан, отвечая по-английски. Здесь, когда монаха не было рядом, американец опять потерял удивительную способность, которую только что обрел.

— Знаю, — кивнул Валюженич. — Это почище эсперанто. У нас мистер Цонхава смог бы сделать потрясающий бизнес… Да что там бизнес! Будь у меня под рукой несколько хеттских или этрусских текстов!.. Нобелевскую премию мы бы поделили пополам, нет, я отдал бы ему три четверти…

Арцеулов не выдержал и рассмеялся. Американец не терялся ни при каких обстоятельствах.

— Тэд, лучше расскажите, каким это образом вы превратились в шамана и воскресителя умерших?

— Оу! — Валюженич даже потер руки от возбуждения. — Это был класс! Понимаете, Ростислав, я уже видел таких, как мистер Цонхава. Это умеют йоги и факиры в Индии, да и на Тибете я встречал таких. Обычно в это состояние впадают лишь самые способные и знающие из монахов.

— Зачем? — удивился капитан.

— Ну, если я вам скажу, что они желают пообщаться с местными небесными боссами, вы сочтете меня мистиком. Скажем, они желают отдохнуть от земной дребедени и привести мысли в порядок. Способ не из худших, между прочим. Я слыхал, что такая летаргия лечит все болезни, даже рак… Ну, вот я и подумал, что кто-нибудь из местных «спящих» может нам помочь. Когда мистер Цронцангамбо опять сослался на волю небес, не желая помогать Стиву, я потребовал, именем Гэсэра, естественно, чтобы они спросили мнение предыдущего настоятеля. Им-то и оказался мистер Цонхава. Нынешний не решился брать ответственность на себя в таком деле, и я вызвался провести обряд лично. По-моему, вышло неплохо…

— Он поможет нам пробраться в Шекар-Гомп? — Ростислав все это время поглядывал на монастырь, вокруг которого только что загорелись прожектора.

— Да. Но, нам придется тут же уйти, не возвращаясь в убежище. На этом настаивает Цронцангамбо — парень боится, что его команду отсюда выкурят. В чем-то он прав… Ростислав, ты у нас главный…

— Я? — хмыкнул капитан. — Главным себя чувствует обычно мистер Косухин, а в его отсутствие — мадемуазель Берг. За ними идете вы…

— О'кей, я оценил… — с самым серьезным видом кивнул американец. — Поэтому на правах второго заместителя главного босса хочу узнать у военного специалиста — что делать, если нам все же удастся попасть в монастырь и найти Стива? Я глядел на карту. Отсюда лишь один путь — обратно. Рискну предположить, это знаем не только мы…

— Вот как? — вновь хмыкнул Арцеулов. — А я-то думал, что нас, убедившись, какие мы крутые ребята, отпустят и дадут сэндвич на дорогу… Путь есть, Тэд, но кому-то придется чертовски рискнуть… Не меньше, чем тем, кто пойдет в монастырь.

— Меня устраивают оба варианта, — кивнул Валюженич. — Расскажете?

— Да. Смотрите, Тэд…

И капитан повернулся к залитой прожекторами котловине, над которой темнела мрачная громада Шекар-Гомпа…

8. ТРОПА СВЕТА

На этот раз о Степе позаботились основательно. Когда Косухин очнулся, его руки украшали стальные «браслеты», каждый из которых был приклепан к длинной железной цепи. Степа лежал на полу, но уже не каменном, а бетонном, цепи тянулись куда-то вверх, исчезая под потолком.

Все это Косухин увидел мельком, открыв и тут же закрыв глаза. Хотелось выждать еще пару минут, чтобы прийти в себя и собраться с силами. Но не вышло.

— Очухался, сволочь! — сказано было вполне по-русски, и тут же тяжелый сапог ударил Степу в грудь. Удар был от души — Косухин на миг задохнулся от боли.

Второй удар пришелся в живот, но Степа уже был готов. Он резко отодвинулся в сторону, схватился за сапог обеими руками и что есть силы рванул. Тот, кому сапог принадлежал, явно ждал от Косухина чего-то другого, поскольку без всякого сопротивления грузно рухнул на пол. Степан решил было на этом успокоиться, но его охватила злость. В цепи, значит, куете, гады!

Не открывая даже глаз — ни к чему — он безошибочно нащупал горло врага и ловко завернул цепь, ведущую от левой руки, вокруг шеи. Оставалось как следует дернуть, что Степа и сделал. Послышался хрип.

— Хватит, Косухин!

Это произнес кто-то другой, стоявший совсем рядом. Степа подумал, отпустил цепь и открыл глаза.

На полу рядом с ним валялся мордатый парень в темно-синих галифе и новенькой, такой же темно-синей гимнастерке. Он был без сознания — очевидно, сил у Степана еще хватало. Рядом стоял другой, повыше, в таких же гимнастерке и галифе и с тонким хлыстом в руках.

— Вставайте, поговорим…

Мордастый парень открыл глаза, увидел Косухина и начал отползать в сторону. Степа хмыкнул и встал, расправляя затекшие руки. Цепи зазвенели, но пока не мешали, свободно стелясь по полу.

Тип с хлыстом прошелся взад-вперед, затем резко повернулся. И тут Косухин обомлел, хотя вроде бы навидался за последние дни всякого.

Прежде всего, на этом, неизвестном, была маска. Большая, из тонкого темного шелка, закрывавшая почти все лицо. Были видны лишь глаза, черные курчавые волосы и такая же черная короткая борода. Маска — это само по себе как-то странно, но самым странным было то, что там, где находились прорези для глаз, кожа незнакомца была тоже черной, даже веки и складки под глазами.

«Негр, что ли?» — подумал Косухин, несколько раз видевший негров в цирке, во время чемпионатов французской борьбы. Встречались, хотя и редко, уроженцы Черной Африки и среди красноармейцев. Но Степа заметил еще одну странность. Тонкий шелк не мог скрыть чего-то необычного, чего на обыкновенном, даже негритянском лице не бывает. Похоже, все лицо неизвестного поросло густой короткой шерстью. Косухин невольно взглянул на руки — но на них были перчатки.