Страж раны - Страница 58

Цронцангамбо, подняв чашу, поднес ее к губам проснувшегося. Тот с явным усилием сделал глоток, по телу вновь прокатилась дрожь, и тут руки, до этого неподвижно скрещенные на груди, шевельнулись. Монах взял чашу из рук Цронцангамбо и сам поднес ее ко рту. Пил он медленно. С каждым глотком исчезали остатки оцепенения, кожа теряла неприятный серый цвет, тонкие серые губы стали наливаться краской. Наконец, монах осторожно поставил чашу рядом с собой, улыбнулся и поклонился окружающим.

Ростислав почему-то ожидал, что теперь все должны вскочить, закричать или по крайней мере как-то выразить свои чувства. Но монахи молча поклонились в ответ, а затем, следуя быстрому жесту Цронцангамбо, встали и, собрав свой магический скарб, по одному вышли из зала. Теперь их осталось четверо — если не считать золотого Будду, безмятежно улыбавшегося за спиной возвращенного к жизни.

Монах расправил плечи, провел рукой по лбу, а затем заговорил. Голос был самым обыкновенным, только очень тихим. Цронцангамбо что-то сказал в ответ, монах кивнул, а затем с улыбкой поглядел на Валюженича и Арцеулова.

— Он просит нас подойти поближе, — шепнул Тэд.

Арцеулов встал и с некоторой робостью шагнул вперед, нерешительно остановившись возле догоравшей жаровни. Монах кивнул. Ростислав понял и присел рядом. Валюженич пристроился тут же, скрестив ноги по-турецки.

Вновь послышался тихий голос, на этот раз обращенный уже непосредственно к Арцеулову. Тот взглянул на Валюженича.

— Его зовут Цонхава. Он просит вас, Ростислав, быть внимательным и слушать его слова. Не понимаю, почему…

Но Арцеулов уже понял. Он вспомнил пещеру и старика, напоившего их напитком под названием «сома». Они должны быть внимательны, чтобы видеть и слышать…

Ростислав заставил себя сосредоточиться, представив, что вокруг нет ничего — ни зала с улыбающимся Буддой, ни тех, кто сидел рядом. Слова звучали глухо, непонятно, но вдруг он почувствовал, вернее, услышал, как кто-то сказал по-русски:

— Я вижу, ты уже начинаешь понимать, воин…

Арцеулов хотел оглянуться в поисках неведомого переводчика, но тут же понял. Никто не переводил, просто слова, сказанные на чужом языке, отразились в его сознании.

— Да, кажется… — неуверенно проговорил он, почему-то надеясь, что Цонхава поймет его. — Здравствуйте!

— Мир тебе, посланец Гэсэра. Я не ждал столь быстрого возвращения в круги скорби, но тебе нужна помощь…

— Оу, Ростислав! Вы понимаете по-бхотски? — шепнул пораженный Валюженич. Объясняться было некогда. Капитан, кивнув Тэду, вновь заговорил:

— Господин Цонхава, мне, честное слово, неудобно. Я не посланец Гэсэр-хана, но мне и моим друзьям действительно нужна помощь…

— Ростислав, я не понимаю! — растерянный Тэд напряженно вслушивался в малознакомые русские слова. — Как вам это удается?

Цонхава с улыбкой взглянул на нарушителей его покоя и покачал головой:

— Ты, кто вызвал меня… Как зовут тебя, чужестранец?

— Тэд… — Валюженич запнулся. — Тадеуш, если точно…

— Та-дэ-уш, — монах повторил по слогам незнакомое имя. — Ты молод, но смел, знаешь язык бхотов и не боишься преступить порог недоступного. В тебе чувствуется древняя кровь, очень древняя…

— Оу, мои предки стали дворянами еще в XV веке! — американец был явно польщен. — Я, вернее, мои предки, из Великопольши…

— Я не о том, — перебил монах. — Не о званиях и правах, которые даются людям другими людьми… Но не будем сейчас об этом… Ты нетерпелив, Тадеуш. Твой спутник — посланец Гэсэра — уже понял, что требуется. Не спеши. Слушай — и думай…

— Я не… — начал вновь Арцеулов, но осекся. — Ну, в общем, меня зовут Ростислав…

— Мир тебе, Ростислав. Не будем спорить о словах. Считаться посланцем Небесного Всадника почетно. Те, кто называют тебя так, совсем не обязательно считают, что ты лично знаком с царевичем Джором, умершим тысячи лет назад…

Монах взглянул на сидевшего рядом с ним Цронцангамбо, тот еле заметно улыбнулся в ответ.

— Я из России, — быстро заговорил Арцеулов. — Я офицер…

— Вижу, Ростислав, — губы монаха вновь улыбнулись, но глаза оставались спокойными и грустными. — Ты воин, и тебя занесла сюда война. Я постараюсь говорить на твоем языке — не на русском, это, как видишь не требуется, а на том, что тебе понятнее. Кто-то искал твоей смерти, и ты бежал сюда, в наши горы…

— Нет… — поспешил уточнить капитан. — То есть, не совсем так… Враги взяли в плен моего спутника. Ему нужна помощь…

— Оу, мистер Арцеулов, — воскликнул Тэд, внимательно вслушивавшийся в речь капитана. — Неужели я научился понимать по-русски!

Монахи улыбнулись, и Тэд смущенно замолк.

— Слушай внимательно, Тадеуш, — кивнул Цонхава. — У тебя слишком горячая кровь, ты всегда спешишь. Слушай — и не торопись…

— Я, наверное, начал не с того, — капитан взглянул на молчаливого Цронцангамбо и решился:

— Господин Цонхава, то, что случилось со мною и моими товарищами — лишь частность. Случилось нечто худшее. Шекар-Гомп захвачен. Там сейчас какие-то бандиты, некроманты, оборотни…

— Мы еще успеем поговорить об этом, — нарушил молчание Цронцангамбо. Арцеулов отметил, что он понял слова настоятеля, сказанные по-бхотски, хотя и не так явственно, как речь Цонхавы. Казалось, голос Цронцангамбо доносится откуда-то издалека.

— Шекар-Гомп… — медленно повторил Цонхава. — Значит беда все-таки случилась! Ростислав, вы знаете, что скрывает монастырь?

— Ну, ведьму… — нерешительно начал капитан, — которую ранили… И она…