Страж раны - Страница 50

— Оу, фольклор! — Валюженич, схватив записную книжку, начал делать карандашом стенографические пометки.

— Ну, тут проще, — Арцеулов зло скривился. — Со здешними хозяевами я знаком не первый год. Мы на них ходили в штыки еще под Ростовом. Вот уж не думал, что эта сволочь дотянется даже до Тибета!

— У меня был странный разговор, — чуть помолчав, заметила Берг. — На второй день, как меня сюда доставили. Меня отвели в темную комнату — наверное, чтобы я не видела лица собеседника. Нас не представили, впрочем, меня он знал. Сам он, как можно догадаться, или самый главный, или представляет здесь самого главного. Между прочим, голос знакомый. Этой ночью, в подземелье… Да, кажется…

Девушка замолчала, потом кивнула, похоже, что-то вспомнив.

— Говорил он со мной недолго и достаточно вежливо. Посоветовал, как он сказал, вникнуть в работу и добавил, что по сложности она превосходит проект «Владимир Мономах». Тут я не удержалась и проявила интеллигентскую смелость. Что-то съязвила по адресу господ большевиков…

Наташа помолчала и щелкнула пальцами:

— Это трудно передать. Он засмеялся — очень искренне и совсем не зло. А потом сказал нечто вроде… Нет, я запомнила точно: «Наталья Федоровна, голубушка, не обращайте внимания на идиотов. Когда вы едите рокфор, то не думаете о плесени, которая сей сыр сотворила. Мы счистим плесень, и для этого нужен Шекар-Гомп.»

— Ого! — Арцеулов не знал, что и думать. — А может, он просто… ну, в доверие входил?

— Нет! Я же говорю, это трудно передать. Самое страшное, в этот момент я ему поверила. Мне даже показалось, что ему, этому неизвестному, приятно поговорить со мной о том, что «плесень» будет вычищена. Словно ему не с кем поделиться своими планами…

— Очередной Сен-Симон, — то ли в шутку, то ли всерьез заметил Тэд. — Сен-Симон и Лучи Смерти, которые превращаются в Лучи Счастья. Если я напишу об этом рассказ, его напечатает разве что наша газета «Пух и прах Индианы». Столичные такого не печатают…

— Да, вы правы, — согласился Ростислав. — Читателям это будет неинтересно, а врачи запрут нас… ну, хотя бы, в ту самую Казанскую лечебницу. Впрочем, до этой лечебницы надо еще дожить. Вопрос в другом — чем мы можем помочь Степану. Наталья Федоровна, как можно незаметно попасть в монастырь?

— Мы с Косухиным прошли подземным тоннелем. Они — новые хозяева — о нем не знали. Но теперь тоннель, понятно, перекрыт. Иных путей я не знаю… Тем более, после вчерашнего они увеличат охрану…

— Уже увеличили, — кивнул капитан. — Не исключаю даже, что они попытаются найти наше убежище. Господа, я военный… Если передо мной поставят задачу попасть в Шекар-Гомп — я доберусь. Один шанс из ста, но доберусь. Но вот где искать Степана?

— Не знаю, — чуть подумав, ответила Берг. — В Шекар-Гомпе огромные подземелья, много этажей. Я была только на одном. К тому же охрана…

— И все-таки придется рискнуть.

— Но, господа, — вмешался Тэд, — почему бы не спросить об этом здешних монахов? Уж они-то должны знать!

С Цронцангамбо удалось увидеться лишь днем. Он пришел вместе с другим монахом, помоложе, чтобы сменить Арцеулову повязку. Мазь подействовала — рана затянулась, боль больше не возвращалась. Поблагодарив монаха, Ростислав попросил Тэда спросить у Цронцангамбо о том, как лучше попасть в монастырь. Тот ответил тут же:

— Никак. Тот, кто ушел сегодня ночью, совершил чудо. Великий Гэсэр знал, кого посылать в Шекар-Гомп. Но чудеса не повторяются дважды.

— Мы должны помочь Стиву! — настаивал Валюженич.

— Да… — перебил монах. — Все утро я спрашивал совета. Я молился и ждал, и когда уже отчаялся, мне ответили…

Он помолчал, а затем взглянул Тэду прямо в глаза:

— Переведи своим друзьям. Мы не должны помогать тому, кого ты назвал Стивом. Посланец Гэсэра выполнил свой долг. Его путь окончен…

Валюженич, сбиваясь и запинаясь, перевел. Арцеулов скрипнул зубами и медленно встал, недобро глядя на монаха.

— Его путь окончен, — повторил тот. — Мне велели передать — не пытайтесь помочь тому, кто некогда получил в долг, а теперь его отдал…

— Как? — не понял капитан.

— Ваш друг просил у Того, чью волю я узнал сегодня, не торопить его душу на пути в Неведомое. Он хотел завершить два дела — спасти ту, что теперь вместе с вами, и узнать тайну Шекар-Гомпа. Он сделал это…

Цронцангамбо поклонился и медленно вышел из комнаты. Минуту все молчали. Тэд ерошил густые волосы, о чем-то усиленно размышляя. Берг смотрела куда-то в сторону, а затем негромко заговорила по-русски.

— Ростислав, надо идти сегодня же ночью, иначе можем опоздать. Пусть этот мальчик заснет…

Валюженич замер, затем поглядел на Наташу, перевел взгляд на Арцеулова и невесело усмехнулся. Было ясно — он понял.

— Тэд… — начал Ростислав.

— Да, Тэд… — похоже, американец хотел вспылить, но сдержался, заговорив медленно, почти равнодушно. — Тэд годится на то, чтобы служить переводчиком и охранять вход от бродячих собак… Ребята, все, что можно было высказать о моей скромной персоне, уже высказывали — хотя бы мой уважаемый отец. Но сейчас вы, похоже, не понимаете правил игры…

Теперь Валюженич говорил уже иначе — твердо и даже сурово:

— Ростислав, вы военный и, наверное, хороший военный. Но в монастырь вам не проникнуть, и вы решили героически умереть. Как я понимаю, чтобы вас не мучила знаменитая русская совесть. Вы, мадемуазель Наташа, тоже решили умереть — за компанию. А мальчика Тэда оставляете для продолжения образования в Сорбонне… Наверное, мне и вправду следует почитать Достоевского…